«Анатолий Букреев был одним из сильнейших альпинистов на сегодняшний день. Это был инициативный самоотверженный парень, он очень много сделал для развития альпинизма, у меня на него были большие надежды и строились в его отношении определенные планы. После его гибели возник вопрос преемственности – нет человека, на которого можно было показать и сказать, что с него нужно брать пример. Если раньше таких ребят было много, то сейчас я затрудняюсь назвать профессионала такого класса».
Ерванд Ильинский
«Альпинизм – это не борьба за жизнь, это просто борьба.»
Анатолий Букреев
В конце декабря 1997 года в Алматы пришла записка от Анатолия Букреева из-под Аннапурны, в которой говорилось, что в Тибете выпало колоссальное количество снега, и экспедиции, намеревавшиеся сделать зимние восхождения, свернулись, но поскольку деньги заплачены, свою экспедицию они продолжают, изменив маршрут.
Следом пришел факс от Симонэ Моро, партнера Букреева по восхождению, где дословно было сказано: «На нас упала стена, и это было ужасно». Третьим в этой экспедиции был кинооператор и альпинист Дмитрий Соболев.
В планах Букреева было зимнее восхождение в альпийском стиле на Аннапурну (8078) в двойке с итальянцем Симонэ Моро по сложному маршруту.
Прошли мощные обильные снегопады, в связи с этим маршрут пришлось изменить и идти к вершине Аннапурны через семитысячник Фанг. 25 декабря после очередного выхода тройка спускалась в лагерь 1, Моро шел последним и находился метров на 200 выше по склону, когда сошла лавина. Она зацепила итальянца, протащила его метров 800, и он оказался на поверхности. Букреев, по словам Моро, шел вдоль перил непристегнутым, сделал большой прыжок в сторону, но попал под основной удар, где-то ниже был Дима Соболев.
Лавина остановилась метрах в пятидесяти от первого лагеря. Итальянец с обнаженными на руках сухожилиями и поврежденным глазом минут двадцать кричал, но никто не отозвался. Он спустился в базовый лагерь, вызвал вертолет, который 27 декабря доставил его в госпиталь в Катманду.
Прилетела подруга и агент Букреева американка Линда Вайле, вертолет поднял ее и итальянца над первым лагерем, она оценила размеры катастрофы и … заказала панихиду в монастыре.
Из Алматы вылетели Ринат Хайбуллин, Сергей Овчаренко, Дмитрий Муравьев и Андрей Молотов. Первого января Ринат с борта непальского военного вертолета осмотрел место вокруг лагеря 1 и вернулся в базовый. После аварии снегопадов не было, и на маршруте торчали маркировочные вешки, лавина была огромной, но оставалась еще надежда, что если один из попавших в нее или оба живы и выберутся из-под снега, они могут отсидеться в хорошо оборудованном для жизни лагере 1 до прихода спасателей.
В это время два шерпа, добравшись до первого лагеря по глубокому снегу, сообщили, что лагерь пуст.
Из 14 вершин выше восьми тысяч метров Анатолий Букреев взошёл на 11, на некоторые по нескольку раз. На Эверест он взошёл 4 раза: 7 октября 1991 года в составе русско-американской экспедиции через Южное седло; 17 мая 1995 года в качестве гида, лидера восхождения английской международной экспедиции «Гималайские гиды»; 10 мая 1996 года с юга в качестве гида американской экспедиции «Горное безумие»; 26 апреля 1997 года с юга в качестве лидера индонезийской военной экспедиции. Все восхождения Анатолий совершил без кислорода.
Осенью 1991-го экспедиция под руководством Владимира Балыбердина (Ленинград) стояла под Эверестом. Букреев с Балыбердиным намеревались совершить скоростное восхождение через Южное седло. В то время рекорд принадлежал французскому альпинисту Жану Батару – 22 часа 30 минут.
Из интервью Анатолия Букреева: «Шерпы проложили безопасный маршрут по центру ледника, за пользование этим путём надо было заплатить по 300 долларов с человека, поэтому нам пришлось проложить свой путь через ледник Кхумбу, который уже перед вторым выходом перекрыла лавина. Наши вспомогатели вставали ночью и тайком ходили по шерпскому пути.
Из-за непогоды все экспедиции свернулись, перед нами с кислородом сходила только четвёрка испанцев. Все сидели в своих лагерях, с нами никто не общался. Мы зарекомендовали себя так, что на нас смотрели как на идиотов, и назвали русскими медведями.
7 октября 1990 года на Манаслу погибли трое ребят из нашей команды – Зинур Халитов, Григорий Луняков и Мурат Галлиев. В память о них я хотел совершить восхождение в этот день. Мы вышли втроём – я, Балыбердин и американец Кэвин Куни. Около пяти часов шли до 6800, оттуда шесть часов до перевала, и я понял, что ничего искусственного в рекорде Жана Батара нет, всё вполне реально.
Кэвин прёт в отрыве на час, Бэл (Балыбердин) снимает на камеру, я обошёл его, потянулся за Кэвином и вскоре уже топал первым. Следы испанцев замело. В два часа вышли на Южную вершину (8765), я оглянулся – Кэвин машет мне рукой и показывает, чтобы я шёл вниз. Я не понял, в чём дело, помахал ему и пошёл вверх. Позже выяснилось, что его повернул Бэл.
На вершине я пофотографировал и подобрал в качестве доказательства какой-то пакет, положил его в карман пуховки и пошёл вниз. На спуске попытался заговорить с поднимающимся Бэлом, но он молча прошёл мимо меня на вершину.
В базовом лагере ко мне подошёл француз и спросил: «Ты Толя? Я узнал тебя». Он оказался приятелем американской журналистки, пригласившей меня в Штаты, и решил познакомить нас с лидером своей команды. Потом пришёл бельгиец и спросил: «Ты снимал на вершине? Восемь экспедиций не верят, что вы были там в такую погоду, ещё и без кислорода».
Я достал из кармана пуховки пакет – в нём оказался серебряный крест, оставленный на вершине испанцами, и сказал: «Может, это неудобно, но я взял с вершины сувенир. Если это важно, я занесу пакет обратно!».
Французы пригласили нас на праздничный обед и разрешили ходить по шерпскому пути через ледопад Кхумбу бесплатно, так как принимали участие в его прокладке.
Мы сделали обычное восхождение, оно не было скоростным. И вот, пока я пил с французами, Бэл молча ушёл на вершину один в расчёте на то, что даже если не состоится скоростное восхождение, дважды в один сезон на Эверест никто не ходил, и это всё равно будет рекорд.
Я пошёл к полякам, попросил у них рацию и договорился, чтобы они меня вели по радио. Поднялся ураганный ветер, наши вспомогатели спускались вниз, я шёл наверх. Тринадцатого октября в три часа ночи я нашёл какие-то разорванные палатки, выбрал наиболее целую и залёг. Горелку задувало ветром, бронхи прихватило, горло пересохло, и всё же в 4.30 я решил рискнуть.
Снег перемело, фирн задуло и топтать в глубоком снегу было очень тяжело. За два часа я прошёл 200 метров и понял, что так двигаться невозможно, решил спуститься и попробовать ещё раз.
Внизу шерпы снимали путь через Кхумбу, экспедиции уходили. Я решил идти по обработанному Западному ребру и снова стартовал в 6 часов. Гребень-пила оказался очень длинным, 10 метров ползёшь вверх, 10 – вниз. Второй лагерь я не нашёл, вечером подошёл к месту третьего лагеря и не обнаружил палатки. Батарейки в рации сели, луна то покажется, то уйдёт. Всё перерыл и наконец нашёл палатку, прогрел батарейки, вышел на связь и узнал. Что все из-под Эвереста ушли вниз. Затемно я спустился в базовый лагерь, за пять минут до меня спустился Бэл и утром мы пошли догонять караван».
Перегрузки привели к проблемам со здоровьем – у Букреева появились симптомы астмы. Он улетел в Альпы, 45 дней питался только овощными соками, гулял по горам и скоро уже работал с немцами на К2.
После этой печально закончившейся экспедиции, где оба немца погибли, у Букреева началась ломка. Наша школа альпинизма стояла на том, что ты работаешь в связке и в ответе за партнёра, догмы западной школы прямо противоположны нашим. Работая в иностранных экспедициях, приходилось придерживаться их устава – они настаивали на этом. Хотя это для наших ребят было непросто.
В мае 1995-го года Букреев в качестве лидера английской международной экспедиции взошёл на Эверест с севера.
В мае 1996-го он работал гидом американской экспедиции «Горное безумие», которая оправдала своё название и сделала Букреева героем Америки.
Он уже спустился с вершины в лагерь на Южном седле, чтобы немного отдохнуть и в случае необходимости выйти навстречу спускающимся клиентам с горячим питьём и кислородом. После шести часов вечера погода резко ухудшилось, а в лагерь так никто и не вернулся. Несколько попыток Букреева прорваться наверх были неудачными из-за пурги и полного отсутствия видимости, а около полуночи к лагерю подошли едва живые Лиина Гаммельгольд, Клев Шининг и Нил Бейдлман и сообщили, что в конце перевала группа альпинистов терпит бедствие.
В отрезанной пургой группе была знаменитая Сэнди Хилл Питтман, которая после развода с Мужем – создателем канала MTV – стала путешественницей. Она уже была на шести высочайших вершинах континентов. Эверест был покорен только в мае 1996 года после двух неудачных попыток в 1993 г. И в 1994 г. С баллоном кислорода и термосом он дошёл до конца плоскости перевала, но никого не обнаружил, вернулся назад к палаткам, уточнил местонахождение группы и отправился на другой конец перевала, где нашёл четвёрку в полусонном состоянии. Трое были из его экспедиции, четвёртой оказалась японка Ясико Намба из экспедиции новозеландца Роба Холла.
Сорок минут удерживал он под порывами ветра Шарлетт Фокс, пока не довёл её до палатки и не дал кислород, подошёл к палаткам Роба Холла, покричал, но никто не откликнулся, только один шерпа высунулся из палатки и спрятался обратно. Во вторую ходку Анатолий привёл Сэнди Хилл Питтман и Тима Мадсена. Японку Ясико Намбу спасти не удалось.
Где-то наверху ещё оставался руководитель экспедиции Скотт Фишер. В пять утра Букреев поднял шерпов на поиски и заснул часа на два, а шерпы вышли только в 8. В час дня они вернулись и сообщили, что нашли Фишера без сознания и всё, что они могли сделать, это подключить к его маске кислородный баллон.
В ста метрах от лагеря Букреев встретил спускающегося после холодной ночёвки Бека Уэзерса, который нёс перед собой свои руки «как что-то, ему не принадлежащее». К Фишеру Анатолий подошёл около семи вечера – он лежал на скальной полочке на высоте 8300-8400, кислород ему не помог. Пурга усиливалась, и Букреев заблудился. Ему удалось выйти к палаткам благодаря крикам Уэзерса – его руки были обморожены безбожно.
На 8700 замёрз Роб Холл. Он успел позвонить беременной жене в Новую Зеландию и сказать: «Не очень печалься обо мне…».
Букреев думал о маленькой японке – она была клиентом другого гида, и если бы он спасал её, то, возможно, не спас кого-то из своих клиентов.
Из интервью Анатолия Букреева американскому журналисту: «Это новый вид бизнеса, когда гиды водят людей на Эверест. Гиды в неизвестность – будет правильно назвать их именно так, потому что это неизвестное место и очень трудно предсказать, что случится. Я знаю множество людей, которые умерли на высоте, хотя были намного сильнее слабых людей, переживших эту высоту и этот кошмар. Как можно понять этот парадокс?
Казалось бы, верёвка провешена и успех клиента обеспечен, но если вдруг вы попали в шторм или в метель? Я ходил на Эверест 4 раза и видел ветер. Иногда он был настолько сильный, что я не мог даже идти, я полз. В этот раз ветер был сильный, но идти было можно, однако на 8500 начался очень сильный ветер. Такой шторм мог убить всякого. Вы можете использовать кислород или не использовать, вы можете иметь опыт или не иметь – это начинается вдруг, и вы должны быть к этому готовы.
Я водил одну экспедицию с северной стороны, и мы добились успеха – 65 человек были на вершине. В этот раз – я видел это – большей частью на Эверест шли богатые люди из Америки, у них много амбиций, и они платят большие деньги. Но вы должны быть готовы к тому, что никто не сможет вам помочь.
Чтобы получать удовольствие от преодолеваемых трудностей, вам должно нравиться это дело, но если человек занимается горовосхождениями только из-за амбиций – это ужасно. Высота здесь – самый рискованный фактор.
Каждый, кто участвовал в этой экспедиции, имеет свой взгляд и своё мнение, и никто не знает всей правды, что в самом деле произошло, но в любом случае это спорно. Может быть оттого, что я из русской школы, у меня своё особое отношение к Горе, к высоте».
Букреев попал в автокатастрофу и с повреждённым глазом и пневмонией лежал в больнице, когда принц Индонезии пригласил его в качестве консультанта и гида военной экспедиции на Эверест. Экспедиция состоялась весной 1997 года.
Из интервью Анатолия Букреева журналу «Вертикальный мир»: «Мы сделали неординарное достижение. Многие из тех, кого подняли на Эверест, были люди, только что вышедшие из джунглей, никогда не видевшие снега и не знавшие, что такое ледоруб.
Башкиров и Виноградский поднимались с индонезийцами, и те так медленно шли, что, когда вылезли на купол, ползли, как зомби к флагу. Один лейтенант упал, не дошёл тридцать метров, всего пять метров по вертикали. Не дополз… Другой коснулся треноги, заплакал, поднял индонезийский флаг. Они ползли – знали, что с генералом шутить нельзя, он может разжаловать, а может и расстрелять. У них был приказ дойти до Эвереста, они и шли.
Я понимал – надо сваливать. «Поворачивай, говорю, это вершина! Всё!». Он ползёт всё равно. «Женя, - говорю, - какая вершина! Забирай этого лейтенанта и назад! Не спустимся, понимаешь, уже критическая ситуация!».
Люди используют мой опыт и платят за это. Мне сказали, что согласился работать с теми, кто убивает простых людей. Но я не убийца, мне не нравится война, но мне нравится, что люди взошли на Эверест и ни с кем не сражаются.
У сильного умереть шансов гораздо больше, потому что ты можешь выработаться за счёт того, что у тебя хорошая тренированность. Когда ты тренируешься, ты не становишься здоровее. Результаты спортивные растут за счёт того, что ты очень легко можешь взять резервы и выработаться до нуля, а нетренированный человек не может себя выработать. Он может показать слабее результат, но у него есть запас прочности. Его организм на подсознательном уровне не даёт себе выработаться полностью, а тренированный человек выкладывается «под ноль» и умирает.
Ты работаешь, работаешь, но силы не бесконечны. Как тренер, я знаю – когда ты на пике формы, у тебя самая слабая защитная функция организма, потому что внутри баланс – если ты тренируешь скоростные качества, падает выносливость.
На высоте то же самое: акклиматизация растёт – силовая подготовка падает. Ты чувствуешь себя хорошо, а сил нет. Если ты затянул акклиматизацию, нет сил на борьбу с вирусом.
Когда кончается кислород, ситуация развивается очень быстро. Если идёшь без кислорода, ты просто не уйдёшь далеко, а с кислородом ты уходишь в опасную зону. Когда он заканчивается, начинаешь неадекватно оценивать ситуацию. Я работаю без кислорода – это опасно, а с другой стороны, - опасно с кислородом, когда люди не готовы к тому, что он заканчивается. Без кислорода тяжелее, но нет зависимости.
Ситуация на высоте развивается независимо от нас, и я не защищён от этого. У меня потенциал на высоте неимоверный, но я знаю: чуть заболеешь, у помрёшь элементарно. И просчитать это невозможно. Всё от Бога! Вот ты ему не понравился – и он погоду тебе испортил, и ты ночёвку не пережил…
Альпинизм – не борьба за собственную жизнь, а просто борьба».
Рекорды Анатолия Букреева
1989 год – вторая советская гималайская экспедиция на Канченджангу (8586 м). Траверс четырёх восьмитысячных вершин. Лучшее восхождение в сезоне в Гималаях.
Средняя Канченджанга (8489 м), первопрохождение по центральному кулуару с юга.
1990 год – первое зимнее восхождение на пик Победы (7439 м).
Апрель – Мак-Кинли (6193 м) по маршруту Кассина. Гид американской экспедиции, совершил первое в истории альпинизма восхождение с клиентами по этому маршруту.
Май - Мак-Кинли, Западное ребро. Первое скоростное одиночное восхождение, от ледника до вершины – за 10 часов 30 минут.
Август – пик Победы, первое скоростное одиночное восхождение, от ледника до вершины за 36 часов.
1991 год – Дхаулагири (8167 м). Первая самостоятельная казахстанская гималайская экспедиция. Западная стена, первопрохождение.
Октябрь – Эверест (8848 м) через Южное седло. Российско-американская экспедиция.
1992 год – К2 (8611 м). Немецкая международная экспедиция.
1994 год, апрель – Макалу (8476 м). Скоростное восхождение в двойке с американцем Нилом Бейдлманом. Из базового лагеря дот вершины за 46 часов.
1995 год, май – Эверест с севера. Лидер английской международной экспедиции.
Октябрь – Дхаулагири. Скоростное восхождение соло. Из базового лагеря до вершины и обратно за 24 часа 30 минут.
Декабрь – Манаслу (8165 м). Третье за всю историю альпинизма успешное зимнее восхождение на эту вершину.
1996 год, май – Эверест с юга. Гид американской экспедиции.
Май – Лхоцзе (8516 м). Скоростное восхождение соло из базового лагеря до вершины за 21 час 16 минут.
Сентябрь – Чо-Ойю (8201 м). Восхождение соло, штурм с высоты 7000 м.
Октябрь – Шиша-Пангма, северная вершина (8008 м), одиночное восхождение, штурм с отметки 7000 м.
1997 год, апрель – Эверест с юга. Консультант и главный тренер первой индонезийской военной экспедиции.
Май – Лхоцзе в двойке с итальянцем Симонэ Моро. Отказались от попытки траверса Лхоцзе – Эверест из-за плохой погоды и плохого самочувствия.
Июль – Броуд-пик (8047 м). Скоростное восхождение соло. Из базового лагеря до вершины 36 часов.
Июль – Гашербрум 2 (8035 м). Скоростное восхождение соло. С 5800 м до вершины за 9 часов 37 минут, спуск к той же отметке за 3 часа 22 минуты.
Непокорёнными остались Нанга-Парбат (8126 м), Хидден-пик (8068 м) и Аннапурна (8078 м).
Один журналист спросил, каково иметь натуру одиночки, на что Букреев ответил, что он не остров, а полуостров.
- Но полуостров легко может превратиться в остров…
- Я самодостаточен.
У каждого человека свой способ самовыражения и свой определённый запас личной силы. Когда он исчерпан, человек уходит…
Великий горовосходитель Рейнгольд Месснер за полгода до трагедии, унёсшей жизнь Анатолия Букреева, отозвался о нём, как о номере первом в мироваом высотном альпинизме.
«Прославим тех, кто был на Эвересте,
Кто третий полюс мира покорил,
Кто кроме личной альпинистской чести
Честь Родины своей не уронил.
И если где-нибудь гора найдётся
Повыше Эверестовских высот,
Из наших кто-нибудь туда пробьётся,
А дня не хватит – ночью он взойдёт!»
Юрий Визбор
Г. Муленкова
