«Есть лишь одна сила – сила прийти на помощь. Есть лишь одна честь – честь прийти на помощь.»
Р.Ч. Эмерсон.
1-2 апреля.
Рано утром наша команда должна выехать из Катманду на границу с Китаем. Обслуживающая организация по традиции подарила нам белые шарфики, на которых написана молитва. Существует поверье – если шарфик колышется на ветру, то молитва уходит к Богам. Наши российские друзья – Николай Чёрный и Валерий Бабанов, несмотря на ранний час, пришли нас провожать. Через неделю они уезжают на Лхоцзе.
Дорога серпантином уходит в крутое ущелье, где на террасах непальцы – очень трудолюбивый народ, выращивают рис. Проезжаем мимо деревушек, где женщины работают наравне с мужчинами и дробят молотками большие камни.
В небольшой деревне нас кормили долбатом – это традиционное непальское блюдо, куда входит рис с приправами. Пока ты не наешься, тебе будут подкладывать. Мне не очень нравится, но есть надо. Местные жители едят руками и запивают пищу водой.
Часам к пяти подъезжаем к границе с Китаем. Валек Макаров забыл паспорт в гостинице в Катманду, он остается ждать, когда ему привезут документ, а мы переходим границу и едем в поселок Зангму в 19 километрах от границы, где остановимся на ночевку. Издалека селение, расположенное на крутейшем склоне, выглядит очень живописно. Дорогу нам преградила китайская машина, которая чуть не упала со своим грузом в ущелье. Пришлось взять рюкзаки и топать наверх. Кто-то сказал, что надо двигаться быстрее, иначе закроется граница, к тому же начался дождь, мы вымокли, но добрались до границы вовремя. Здесь нас встретили офицер связи и переводчик и сразу повели ужинать, чему мы были очень рады. Китайская кухня получше, чем непальский долбат, но во всех блюдах тоже присутствует рис. Сначала пили неплохое китайское пиво, затем принесли суп, в котором плавали яйца и капуста. После ужина расходимся по своим так называемым гостиницам – для этого пришлось карабкаться по крутым ступенькам в гору. Наконец забрались в спальники и уснули.
Утром рассмотрели городок: по грязным улицам течет вода, гуляют свиньи – для них здесь раздолье, очень много машин с товаром, китайцы, как муравьи, что-то загружаю и разгружают или играют в бильярд под навесами.
На завтрак кофе с молоком, вместо вилок дали палочки, но есть палочками у меня не получается, видимо, надо здесь пожить, чтобы овладеть этим искусством, и мы отправляемся в путь. Прошли все таможенные процедуры, но выехать не можем, потому что после дождя в городке прошел сель. Ждем, когда расчистят дорогу.
Наконец, выехали из непролазной грязи. Вся команда разместилась в трех джипах и автобусе, грузы ехали в двух тяжелых машинах. Дальше дорога была на удивление хорошей, она выдолблена в глубоком красивом ущелье с водопадами и мостами. Дождь сменился снегом, мы приближались к Тибету.
В Тибете ехали по ровной грунтовой дороге, местами попадался асфальт, и это на высоте 4000 метров! Наш шофер – китаец был уверен, что нам нравится китайская музыка, поэтому всю дорогу мы слушали только ее.
Проехали Шиша-Пангму, увидели Чо-Ойю и Эверест, похватали фотоаппараты.
Пообедать остановились в одной из местных гостиниц – на первое чай, на второе рис, поверх которого посыпана картошечка с травкой. Наша задача сегодня попасть в Шегар – высокогорный городок, где мы будем проходить акклиматизацию.
3 апреля.
В бетонной гостинице холодно и неуютно. Горячую воду для умывания подают в термосах. Завтрак не ахти какой, народ ропщет – опять рис и кофе. Разве можно есть рис три раза в день и каждый день?
После завтрака первый выход в горы. Высоко-высоко стоит монастырь, оттуда виден Эверест. Местные жители называют Чомолунгму Белоснежной Богиней. Мы поднялись на вершину высотой 4520 – раньше тибетцы приносили жертвы Белоснежной Богине на этой горе.
Спешим на обед – это снова рис и много всяких тарелок с цветной капустой, белокочанной капустой и баклажанами, пиво. Народ уже прибаливает – у кого живот, у кого голова, у меня один глаз красный. Всех лечит Валек. Идет активная акклиматизация.
Основной строительный материал в Тибете – это камни, из них строят дома, заборы и крепости, а тракторы заменяют яки. На яках перевозят грузы и пашут землю. Среди нищеты разъезжают джипы, и в лавках много чего есть. Тибетские дети сопливые, с болячками на обветренных личиках и одеты кое-как.
4 апреля.
Чувствуется высота, голова болит не сильно, но есть дискомфорт. Ем мало, так как пища непривычная.
Интересно, вынесет мой желудок эти испытания? Сегодня поднялись еще на одну горку, по высоте такую же, как первая. Попадаются интересные камни, набиваю ими карманы.
5 апреля.
Утром проводили первую группу для установки базового лагеря. Счастливые! Я остаюсь. Здесь холодно и ветрено. Валек на ночь для профилактики дает аспирин. Играем в нарды, питаемся рисом, дали еще жареные свиные уши и Куриные головы. Иностранцы как увидели эти блюда, так побежали за фотоаппаратами.
6 апреля.
Уезжаем в базовый лагерь. Дорога от Шегара сначала идет вверх, выходит на перевал, с которого видно Макалу, Лхоцзе, Эверест, Шиша-Пангму и Чо-Ойю, затем спускается к действующему монастырю Ронгбук. Для тибетцев горы являются обиталищем Богов, увидев Эверест, они возносят молитвы.
Ронгбукская долина почти ровная, здесь водятся крупные зайцы. Полдня трясемся в джипе и часам к пяти добираемся до базового лагеря на высоте 5100. Самочувствие неважное, уже болит желудок. Бедный доктор …
7 апреля.
Ночь была ужасная, я уснула в пять утра. Эта ночь для многих была такой. Валек ругается, потому что мы не принимаем снотворное, но я думаю, что организм должен сам адаптироваться. Целый день занимаемся грузами.
8 апреля.
Прекрасное самочувствие, отличная погода, Эверест как на ладошке, на вершине постоянно снежный флаг. После завтрака открытие сборов. Фотографируемся. В нашу экспедицию входят трое канадцев, грузин и четверо россиян. Настроение бодрое, хочется на гору. До лагеря АВС 19 километров, поскорее бы наверх.
9 апреля.
Наконец-то уходим в горы. 74 нагруженных яка медленно начинают движение. На одного погонщика приходится три-четыре яка, на каждом висит колокольчик, и мы двигаемся под мелодичный перезвон. По дороге погонщики собирают высохший навоз, чтобы использовать его вместо дров.
Ощущается высота, здесь даже теплее, чем в базовом лагере. Открывается вид на Пумори – удивительно красивая гора!
10 апреля.
Сегодня был очень длинный шестичасовой переход.
Тяжело заниматься высотным альпинизмом, еле дошла до ночевок на высоте 5900. В рюкзаке вроде ничего нет, а везде давит, жмет, и он неподъемный. Болит голова вокруг потрясающие горы и высоченные сераки, красота неописуемая. Между сераками лежит морена, как будто природа специально оставила проход к Эвересту, по которому без проблем передвигаются люди и яки.
11 апреля.
За караваном яков пришли в лагерь АВС. Высота 6225, Эверест рядом, видно, как кто-то карабкается на Северное седло. Идет снег. Поставили палатки, я оказалась в палатке с Сережей Овчаренко, Шавхат Гатаулин – с Костей Фарафоновым. Это наша группа, руководит которой Гатаулин.
12 апреля.
Встала в 8 утра, все еще спят. Всю ночь маялась головой, приняла таблетку и полегчало. Наша группа работает с группой Сувиги, у него самые молодые ребята, которых я хорошо знаю – это Андрей Молотов, Вовчик Фролов и Дима Соболев. Володе Сувига предложил сегодня сходить на седло, забросить палатки. Задача наших групп – поставить на седле лагерь, но после вчерашнего снега не знаю, пойдем или нет. Погода отличная.
Скоро завтрак. Наши повара-непальцы тоже страдают от высоты, мы даем им таблетки. В соседней палатке стонет Дима Соболев, наверное, тоже голова болит. Мы уже пообгорели на солнце, особенно за вчерашний день, губы распухли.
После обеда вышли на седло, налегке, у меня немного еды, личные вещи и аптека. Хотелось идти дальше и выше, на горе ни ветерка, а такое бывает редко. Поставили на седле две палатки и пошли вниз.
13 апреля.
Погода изумительная, всё залито солнцем. Вчера пришли с перевала, а в базовом лагере на столе красная рыба. Так захотелось пива, что Сережа Овчаренко принес мне баночку, но мне от пива стало плохо. Наверное, я еще не акклиматизировалась.
После обеда выходим на перевал с ночевкой. Рюкзаки тяжелые – личные вещи плюс по четыре килограмма общественного груза. Лицо постоянно мажу «Фактором», но оно все равно обгорает, губы, как вареники.
Распределили высокогорный продукт по группам на период восхождения, его надо забросить в лагеря. Еды море – нам этого никогда не съесть да и тяжело нести столько банок наверх. Дима Соболев приболел, но идет наверх. Несмотря ни на что, всем очень хочется на гору, есть огромное желание работать. Скоро гора все расставит на свои места.
14 апреля.
Ночевка на 7000 – это квадратная голова даже после таблетки баралгина, мои ребята еще спят, а в соседней палатке уже шевелятся. Оделась кое-как и пошла к соседям – это группа Сувиги, там уже чай стоит. Дима всю ночь стонал, у него бронхит. Веселая была ночка, Вова сказал, что в любую минуту был готов одеться и спускать Диму вниз. Юра Моисеев тоже приболел, спустился вчера из АВС в базовый лечиться, а я устала, мне нужен хороший отдых с хорошей едой. Вчера из АВС с кислородом спустился приболевший поваренок, ему уже лучше, и он готовит в базовом. Там все говорят о горе, о том, как лучше залезть. Получается, что третий выход штурмовой.
15 апреля.
В базовом лагере классно спится и аппетит хорош, несмотря на постоянный ветер. Целый день играем в шахматы. Скоро ужин, потом преферанс. Отдыхать хорошо. Разговаривала по телефону с мамой – наш спонсор фирма «Жарык» обеспечивает нам дальнюю связь и спасибо им за это, иначе было бы тоскливо.
16 апреля.
Играем в шахматы и преферанс. После обеда Ерванд Тихонович (шеф) читал лекцию о том, как обращаться с кислородным баллоном. К вечеру подошли еще две группы, нас уже много. Шеф хочет, чтобы уже завтра мы ушли наверх, но мы сопротивляемся. Итак, завтра еще день отдыха. Ерванд Тихонович говорит, что штурмовой выход будет четвертым, потому что мы не успеем оборудовать лагерь на 8300. Ему, конечно, виднее, но сколько надо здоровья и хватит ли его на 4 выхода – покажет время.
На ужин бульон с поп-корном, лапша с сыром, мясо, цветная капуста, чай, на десерт по кусочку пирога с яблоками. Молодцы китчен-бои, стараются.
Ребята, которые сегодня пришли сверху, выглядят похудевшими – начинаешь понимать, что такое большая высота.
Начальник ЦСКА П. Новиков передал всем привет. Наш Президент Н. Назарбаев тоже интересуется нашими делами. Это приятно!
17 апреля.
Последний день отдыха. Играем в шахматы с доком, и как только я начинаю выигрывать, человека четыре начинают играть за меня и подсказывать, даже фигуры переставляют, в общем, не дают играть.
Завтра выход. Эверест, как правило, хорошо виден с утра, позже его затягивает. Говорят, в АВС сегодня было минус 30, а мой спальник с пуховкой уже на Северном седле. Все равно не буду спускать вниз вещи, чтобы потом не тащить обратно, лучше буду мерзнуть в АВС.
На первый выход ушло полмесяца. Здесь у нас сильно дует, на Эвересте, похоже, тоже сильный ветер, в последние дни на вершине особенно длинный флаг. Из базового лагеря видна красивейшая Нупцзе.
В Гималаях многие слова хочется употреблять в превосходной степени – все слишком масштабно и слишком красиво для того, чтобы подобрать нужные точные слова: уж если ветер – то это ветрище, если стена – то стенища, Эверест – это, конечно же, горища!
18 апреля.
Ночью было очень холодно. Я представила, как хорошо дома, цветёт урюк, весна… Лучше не думать об этом, не бередить душу, а то домой очень хочется. У народа есть постоянное занятие – все лечатся у Валька. Простуда. Насморк, все чихают и кашляют и все с красными глазами.
На завтрак опять мюсли и яйца. Я спрашиваю, у них когда-нибудь кончатся яйца, а Сувига отвечает, что если кончатся, будет ещё хуже.
В 12 у нас выход в промежуточный лагерь. Ветер жуткий, над Эверестом флаг, как паровоз, конца не видно…
Всё, пора собираться.
19 апреля.
Вчера за 3 часа 50 минут дошли до промежуточного лагеря. Стойка у палатки сломана, горелка пропала, есть приму, но нет бензина, а пить хочется. Пошли к соседям-индонезийцам, попросили у них горелку, чтобы вскипятить воду, но едва лёд растаял, её пришлось отдать. Кое-как поели, немного попили и легли спать. Ночь была безветренная, утром светило солнце. Без завтрака выходит Вова Сувига, следом я, потом Андрюшка. Иду не спеша, нога за ногу. Сил нет, и куда они подевались – не знаю.
После отдыха трудно втягиваться в работу.
Пришли в АВС и глазам своим не поверили: столовая, кухня и многие палатки порваны. Китчен-бой приготовил нам чай, я попросила сделать яичницу, потому что мы не завтракали, а пришло уже время обеда. Повара зовут Канча – маленький, замызганный, плохо одетый, но шустрый непалец.
Идёт снег. Мы с Андрюшей стали зашивать столовую. Подошли остальные ребята, все занимаются постановкой разрушенного лагеря, даже индонезийцы помогают. В этом районе работают 15 экспедиций, в АВС разбит целый палаточный городок. Есть очень хорошо оборудованные лагеря, в богатых экспедициях трудятся шерпы, а мы всё делаем сами. Все разговоры только о горе. Наша задача в этот выход – поставить лагерь на 7800 и сделать грузовую ходку. Одела на себя все свитера, но всё равно холодно, и это на высоте 6300 м. Что же будет дальше? Поживём – увидим.
20 апреля.
День изумительный, солнце. Сейчас буду собираться наверх. Я несу продукты. Идём на Северное седло.
На последнем подъёме у Димы Соболева улетает видеокамера, он оставляет свой рюкзак и спускается вниз, ему помогает Костя Фарафонов. К счастью, камера застряла на снежном мостике в ледовой трещине.
21 апреля.
Сегодня понедельник – день тяжёлый, переход до 7800. Ребята не дают мне много нести, но высота даёт о себе знать и очень тяжело. Выматывает фирновый склон, он начинается с перевала и заканчивается на высоте 7500. Дальше до 7800 идёт скальный гребень.
Доползли, бросили груз и спускаемся вниз. Устали страшно, заночевали на Северном седле. Сувига хочет, чтобы завтра мы ушли ночевать на 7800, я предложила решить этот вопрос утром, так как все были вымотаны.
22 апреля.
Утром высказывают своё мнение, что надо спускаться на отдых в АВС, а затем идти с грузом и ночевать на 7800. После дебатов уходим всё-таки наверх, ставим лагерь из двух палаток и ночуем. Я приняла две таблетки цитрамона и спала, проснулась первая и стала всех тормошить.
Одеваемся, как в замедленной съёмке, в палатке конденсат.
Я думала, ночью ветер порвёт палатку, но обошлось. На перевале ночую группы Юры Моисеева и Вани Плотникова, у Юры в группе грузин Гия Тортладзе, в другой группе все из Барнаула: Коля Шевченко, Володя Тумялис и Саша Торощин. Раньше я с ними в горах не встречалась.
23 апреля.
Сегодня у нас по плану спуск в лагерь АВС. Ветер не утихает. На спуске встречаем группы Юры и Вани, идут медленно и когда доберутся до 7800, знает один Бог.
Поделали ребятам удачи, они нам сообщили, что на перевале сломало стойки у палатки. Постоянно проблемы с палатками.
С перевала хорошо видна Северная стена Эвереста, она впечатляет своими масштабами. Говорят, по ней лезут осетины, но дела у них не очень хорошо. Осетины не печалятся и уверены, что если не залезут в этом году, сделают это в следующем. В базовом лагере они живут хорошо, у них есть видик и солёная капуста, которой они нас щедро угощают.
Спустились в АВС, устали так, что не смогли даже поесть. По связи узнали, что до 7800 дошли Юра Моисеев, Олег Маликов и Серёжа Лавров, остальные спустились на перевал. Мы завтра уходим в тепло, в базовый лагерь.
24 апреля.
Утренняя связь. Юра говорит, что у каждой группы задача вынести на 7000 метров по 80 килограммов груза. Выходит, нашим группам нужно сделать ещё одну грузовую ходку.
Володя Сувига принимает решение всем спускаться в базовый на отдых. Светит солнце, нет даже вечного флага на вершине. Шофик Гатаулин и Костя Фарафонов остаются сегодня в АВС, хотят спуститься в базовый завтра. Часам к шести добираемся до лагеря, шеф недоволен тем, что мы опустились, хмурится.
Сегодня россияне вылезли на 7800, группа Моисеева спустилась в АВС, Гия плохо себя чувствует.
25 апреля.
Весь день отдыхаем. Шофик с Костей должны были спуститься, но остались в АВС. Выходит, те, кто спустился в базовый, стали нарушителями тактики, хотя в группах все были за то, чтобы спускаться вниз на отдых. Видимо, за ночь что-то изменилось. Наш следующий выход назначен на послезавтра. Мы с Сережей Овчаренко остались без руководителя – Шофик работает наверху, а мы отдыхаем. На Сувиге ответственность, он руководитель и мы автоматически вливаемся в его группу.
Кормят внизу хорошо, даже мандаринки на десерт бывают, а мне хочется огурцов, редиски, помидоров. Приеду домой, куплю все на базаре и сделаю большой салат.
По связи узнаем, что группа Рината Хайбуллина переместилась в лагерь на 7800, Мишенька Михайлов пришел туда последним. Россияне в АВС, завтра спускаются в базовый. Группа Юры Моисеева плюс Шофик и Костя тоже завтра из АВС уходят наверх.
26 апреля.
Суббота, отдыхаем, читаем, играем в шахматы. В базовом спится, как дома, но холодновато. Мише на 7800 плохо, он с кислородом спускается в АВС, вечером россияне придут в базовый.
27 апреля.
После обеда уходим в промежуточный лагерь. Сережа Овчаренко пойдет завтра в АВС, за один день – тяжеловато, но возможно. Миша Михайлов спускается с Колей Шевченко, встречаем их недалеко от промежуточного лагеря. Все переживаем за Мишку, Вова Сувига делает ему уколы прямо на тропе по наставлению доктора. Выглядит Мишенька плохо – синюшный, идет с кислородом, дай Бог ему здоровья.
Сегодня Пасха, о чем я узнала по телефону от мамы и сразу побежала на кухню красить яйца. Китчен-бои не могут понять, для чего я кидаю яйца в луковую шелуху.
Состав нашей группы: Володя Сувига, Дима Соболев, Андрей Молотов, Вовчик Фролов и я. Все мы понимаем, что этот выход может закончиться выходом на вершину. Господи, пошли нам удачу и дай здоровья!
В двух часах от базового лагеря на стоянках, где открывается вид на Пумори, видим жирнющих куропаток и штук пятнадцать козлов, которые мирно пасутся и на нас не обращают внимания. Видно, еще не пуганные.
28 апреля.
Утро изумительное, очень тепло и солнечно. Позавтракали и поплелись в АВС, где идет снег. По связи узнаем, что Юра Моисеев, Шавхат Гатаулин и Сережа Лавров вышли из лагеря 7800 и движутся в направлении следующего лагеря на 8300. Группа Рината Хайбуллина отправляется на Северное седло. Костя Фарафонов и Олег Маликов идут
в базовый лагерь, Олежка сильно кашляет. Все к Вальку – лечиться.
В АВС нашу палатку разорвало пополам, Андрюша и Вовчик помогают зашить. Вершины не видно, там, наверно, тоже снег. Ждем 18-часовой связи и узнаем, что группа Моисеева работает выше всех. Канадцы ушли вниз на отдых, группа Моисеева забросила груз на 8100-8200 и спускается, до 8300 не дошли из-за плохой погоды. Трудно быть первыми. Завтра ребята уйдут вниз на отдых. К вечеру появился Сережа Овчаренко – из базового до АВС от дошел за 7 часов.
29 апреля.
Утро солнечное, собираемся наверх. Есть возможность штурма. Я все вещи пораскидала по горе, не помню где что, знаю только, что спальник и пуховка на 7800. Группа Рината делает грузовую ходку до лагеря 7800, потом все уходят вниз, и на горе мы остаемся одни. Ночуем на Северном седле.
30 апреля.
Выходим в лагерь 7800, очень сильный ветер. Ребята меня берегут, не дают много нести. Идти, как всегда, трудно. Мальчишки несут по баллону кислорода, я баллоны с газом и горелку, мне хватает. Все, что ни наденешь, продувается. В такой бешеный ветер не ходят, иностранцы говорят, что мы крези, то есть не очень умные.
В 14.30 мы с Вовой Сувигой доходим до лагеря, остальные подтягиваются к 16 часам и позже. Предпоследним приходит Молотов, очень уставший. Нет Димы Соболева. Гора потихоньку отбирает силы. Всех отпаиваю горячей водой, Димы все нет. Сплю плохо, не хватает кислорода. Нас в палатке трое: Сережа Овчаренко, Вовчик Фролов и я. Места мало и дышать трудно, наверное, все неудобства от недостатка кислорода. Иногда я сижу, а за бортом бешеный ветер. Так проходит ночь.
1 мая.
Утро. В палатке полно конденсата. Пошла в соседнюю палатку, где ночевали Володя и Андрюша, у них уже кипяток стоит. Вова говорит, что шеф предлагает идти выше, поставить лагерь 3 или оставить заброску, а я чтобы шла в АВС, так как мне нет смысла делать грузовую ходку – дальше надо работать с кислородом. Честно говоря, мне не очень хочется идти на заброску, я соглашаюсь идти вниз и говорю – вот, без меня на штурм пойдёте. Вова отвечает, что вряд ли у них останутся силы. Он даёт мне указания по спуску, потому что я иду одна, должна найти Диму Соболева и сообщить, где он находится. Итак, в этот сумасшедший ветер они вверх, я вниз.
На перевале полно народу, все выжидают хорошую погоду, гуляют вверх-вниз. Выше наших ребят никого нет. Я ушла с 7800 в 11.30 и спустилась в АВС в 13.30, спешила 14-часовую связь. Искала на перевале Диму, но его там не оказалось, слава Богу, он был в АВС. Кашляет, уходит вниз, а я остаюсь ждать ребят. Я обязательно должна их дождаться.
Гора очень большая по протяжённости и набору высоты, опасности сближают людей, и сейчас я чувствую неразрывную связь с теми, кто идёт наверх. Я переживаю за них, я сопереживаю им.
В АВС мы вдвоём с поварёнком Канчей. Рация села, ничего не слышу. Жду 18-часовой связи. Как они там? Им, конечно, нужен отдых – они много носят, много работают. Верёвок навешанных нет, кругом только обрывки, нужно ещё страховаться.
По связи узнала, что завтра они идут на штурм. Трое с кислородом, Сувига – без кислорода. Спальников нет, есть только газ и одна горелка. Страшно за них, только бы всё получилось! Не знаю, лучше эта ситуация для меня или хуже, но всё к лучшему в этом лучшем из миров… На связи несколько раз пожелала Вове удачи. Погода очень ветреная и холодная.
Я буду ждать Шавхата – командира нашей группы. Единственное, что меня беспокоит, это смогу ли я хорошо отдохнуть и восстановиться в АВС на высоте 6300. В базовый спускаться не буду, а на горе дует, и сейчас я туда не хочу. Сначала обиделась, а теперь всю обиду вытеснила тревога за ребят. Вова извинился по рации, а я ему – ты не думай обо мне, думай, как самому выжить.
Группа россиян следующая в очереди на восхождение, они придут только завтра к обеду. А пока меня кормит Канча: суп протёртый с картошкой и морковкой на первое, на второе два куска мяса и два пирожка с капустой. Один пирожок не съела – это на завтрак. На десерт компот из фруктов, похожих на грушу. После горы желудок маленький, ничего в него не лезет.
2 мая.
Утро. Звенящая тишина. На горе ни ветерка, но небо серое. Шеф вчера по связи давал ребятам рекомендации, чтобы вышли в шесть утра. На 10-часовой связи узнаем, что трое идут с кислородом, Сувига – без. Связь была плохая. Вершину заволакивает туман, при такой погоде должен быть снег. Вова использует шанс, идет напролом, у меня рация, как в базовом, на постоянном приеме. В 11.30 Сувига берет консультацию у шефа по маршруту, по всей видимости, они на первой ступени. Уже закрылся перевал. Они хотели взять по одному баллону кислорода, хватит ли им этого? Тревожно за них.
Туман рассеивается, пробивается солнышко, но вершина затянута. На 6300 живут воробьи, похожие на наших, еды им хватает, возле экспедиций есть галки и вороны. Похоже, воронам лет по 300 – уж очень они большие и важные.
Россиян еще нет, где-то идут. В отличие от нас, мелких, это большие мужики. Народ в нашей экспедиции простужен, Коля Шевченко упорно лечил горло, у Вани Плотникова гастрит, у Шофика хронический бронхит, но он очень выносливый. Дима Соболев пошел в базовый лечить горло, Олег Маликов кашляет, у Рината тоже болит горло. Мурашик в прошлый выходной дошел до середины фирнового склона, оставил баллон с кислородом и спустился – тоже приболел. Дима Греков один из этой группы дошел до 7800 и оставил там свой груз.
Туманище ходит туда-сюда, никак не покажется вершина, а у нас солнышко. Наблюдаю огромный радужный круг вокруг солнца, говорят, это к изменению погоды. Круг настолько четкий и большой, что я пытаюсь его фотографировать.
14-часовая связь. Вова прошел вторую ступень. Консультируется по маршруту. У них все в порядке, идет мелкий снег, ветра нет, до вершины осталось немного.
Пришли россияне. Ваня Плотников научил меня движок заводить, а то были проблемы с подзарядкой радиостанции. До поздней ночи я, Коля и Саша играем в нарды. Ни в 18, ни в 19, ни в 20 часов Сувига на связь не вышел. Может быть замерзла рация? Тревожно. Если спустятся на 7800, считай, что дома. Рация на постоянном приеме.
3 мая.
С утра погода отличная. Ждем 10-часовой связи. Наконец-то Вова нашелся! Они ночевали на гребне, не нашли спуск, рация замерзла, идут вниз, должны спуститься сегодня. На вершине были все: Сувига без кислорода, Овчаренко, Молотов, Фролов с кислородом. Главное, что все живы.
В 14 часов Вова кое-как вышел на связь.
Шеф: - Где вы находитесь?
Сувига: - Находимся на 7800, начали спускаться.
Шеф: - Вы спуститесь в АВС?
Сувига: - Хорошо бы, только у меня сломаны три ребра и я ничего не вижу.
У шефа при этом известии даже голос не изменился, он подбодрил ребят и сказал: - Давайте, потихоньку сползайте вниз.
В 15 часов россияне уходят наверх, я их провожаю, желаю удачи. Перед выходом Ваня с Колей пополоскали горло керосином. Уходили в снег и скрылись в тумане…
18-часовая связь. Сувига передает, что он, Андрей Молотов и Сергей Овчаренко остаются ночевать на 7800, а Володю Фролова Молотов вроде видел ниже и выходит, что его с ним нет. Где Вовчик, выяснится, когда россияне придут на Северное седло. Он плохо видит, но обещал завтра спуститься вниз. Никак ребята не идут с горы, очень устали, ситуация еще не совсем ясна, кто где. Кошмарный день – сплошное ожидание!
20-часовая связь. Вовчика на перевале нет. Доктор Макаров дает наставления, как лечить Сувигу. Главное, чтобы они спустились, а там вылечим. Тяжело ребятам, все силы отданы горе и на спуск ничего не осталось.
4 мая.
Сегодня воскресенье. 10-часовая связь. Россияне вышли с Северного седла в следующий лагерь. Бедная Россия, там такой ветер, сплошной флаг стоит, но зато безоблачно. Вчера они уходили с такой неохотой, будто их кто-то заставляет.
Шеф спрашивает у Сувиги, как Овчаренко (они в разных палатках, палатка, в которой находится Овчаренко, выше той, в которой ночевали Сувига и Молотов). Вова отвечает, что обуется и пойдет посмотрит. Значит, за весь вчерашний день они не общались. Неясно, где Фролов.
Сегодня солнце не греет, а так хочется в тепло. Ерванд Тихонович интересуется, как мои дела, как настроение. Настроение, говорю, штурмовое. Он смеется. Весело здесь у нас.
Связь в 12.20. Россия передает, что с 7400 они идут на перевал, потому что очень сильный ветер и холодно. Как все обманчиво. Тяжелая гора. Ваня Плотников передает, что наших восходителей они не видели.
В 14 часов Сувига на связь не вышел, но Коля Шевченко видел, что кто-то спускается. Подождем еще немного, пока ситуация неясная.
Наши восходители встретились с россиянами, все нашлись. Оказывается, Вовчик Фролов ночевал в палатке с Овчаренко, а мы его разыскиваем! Между палатками была голосовая связь, видимо, Сережа не докричался, а Вова не услышал и со слов Молотова решил, что Фролов не спустился. Как выяснилось позже, Сергей кричал, что у них больной. У Фролова сильные обморожения, россияне отпаивают их чаем, и только в 17 часов они начинают спуск с перевала. Жду с нетерпением, постоянно выглядываю из палатки, а их все нет. Идет небольшой снег, сыро, промозгло, и вот в какой-то момент смотрю, они сидят недалеко от лагеря. Уже 20 часов, хватаю фотоаппарат, иду встречать. Сначала фотографирую, потом обнимаю, целую, поздравляю и плачу. Без слез на них смотреть нельзя. Веду их в столовую, они почти не едят, только пьют и пьют.
Передаю информацию на базу, стараюсь оказать первую помощь. Фролов сильно обморожен, полноса почернело, слезятся глаза, плохо видит. При свете фонарика в палатке я вижу четкую границу, отделяющую пальцы ног от ступни. У Овчаренко поморожены пальцы на руках. У Сувиги сломаны три ребра, потом оказалось, что четыре. У Молотова поверхностные обморожения. На вершине ребята были в 18.30, спускались ночью в метель, порастерялись и прошли мимо палатки на 8300.
Делаю уколы от обморожений, закапываю капли в глаза. Молотов самый капризный ребенок, боится уколов. Я понимаю, что обижаться нельзя, набираюсь терпения, уговариваю его, но все бесполезно. Ухожу спать в кромешной темноте.
5 мая.
7 утра, ни ветерка, гора чуть в солнышке, прямо золотая. Иду делать уколы, обхожу палатки, все стонут, все больные. Холодно, лекарство в игле замерзает.
Пытаюсь восстановить картину спуска. Оказывается, когда шеф обнаружил их в трубу, трое шли наверх, один – вниз. Потом Сувига сообщил по рации, что трое идут за своими спальниками, но мы-то видим, что они движутся в сторону лагеря 8300, где спальников нет. Молотов думал, что находится на 7500 и ему нужно подняться на 7800, где в лагере лежит его спальник, а Сувига видит, что находится в районе 8000, и чтобы попасть на 7800, он спускается вниз, когда остальные идут наверх. Вова спускается на 7800 и ложится спать, ребята, поняв ошибку, подходят позже.
Только чудо и хорошая погода помогли им выжить, они терялись, находились, падали, поднимались, у них отключалось сознание. Кислород кончился под вершиной. Главное, что они живы.
В 9 часов пошла бинтовать Вову – ребра надо зафиксировать, чтобы не было так больно. В 12.30 ребята уходят вниз, а я остаюсь. Вовчик Фролов несколько раз повторил, чтобы я берегла себя. Погода неустойчивая, по утрам гора, как слезинка, к обеду все затягивает. Итак, одна эпопея кончилась, другая начинается.
14-часовая связь. Россияне передают, что подходят в 7500, очень сильный ветер. В АВС приходят следующие группы.
18-часовая связь. Россияне подошли к лагерю 7800, передали, что одну палатку порвало.
Завтра выходим наверх двумя группами. Первая: Юра Моисеев, Олег Маликов, Сергей Лавров. Вторая: Шавхат Гатаулин, Константин Фарафонов и я. Конечно, я постараюсь вернуться и думаю только о хорошем конце. Плохого быть не может. Господи, сохрани нас всех!
Хронология выхода
6 мая. Ночевка на Северном седле.
7 мая. Ночевка на 7800. Погибли Ваня Плотников, Коля Шевченко, Саша Торощин.
8 мая. Ночевка на 8300.
9 мая. Дневка и ночевка на 8300. Рано утром Юра Моисеев уходит вниз.
10 мая. Уходим вниз.
11 мая. За это время многое произошло. 7 мая барнаульцы вышли на восхождение, мы в это время подходили к 7800. Встретили Володю Тумялиса, он спускался вниз, потому что плохо себя чувствовал, хрипел и сломал одну кошку.
Я перекинулась с ним несколькими словами, потому что сама была еле живая, вытаскивала баллон кислорода и мне было очень тяжело. Трое остальных россиян вышли на восхождение, потом по связи мы узнали, что Саша Торощин где-то с первой ступени повернул назад, почувствовав себя плохо, а Коля и Ваня продолжили подъем и в 18 часов достигли вершины. Связи с ними больше не было. На следующий день – 8 мая в 15 часов наша группа подошла к лагерю 8300. Олег Маликов вышел к палаткам первым, но россиян там не было.
Пока я поднималась на 8300, наблюдала восхождение двух французов. Маршрут хорошо просматривался, они шли в хорошем темпе, и я механически отметила, что в 13 часов они были на вершине, а в 16 возле наших палаток на 8300. Я стала их расспрашивать про наших ребят. Насколько позволил мне мой английский, я поняла, что недалеко от вершины лежат два мёртвых человека. Впоследствии оказалось, что это Коля и Ваня. Потом сказали, что к вершине движется человек – немец Петер Ковальчик работал соло. Это был приятный молодой человек, он приходил в наш лагерь. С горы он не вернулся. Потом под второй ступенью я увидела что-то яркое – это мог быть он. Скорее всего разбился…
Юра Моисеев узнал от индонезийских альпинистов, что они слышали крик и ниже их палаток на 8300 лежит тело. Маликов и Фарафонов пошли на опознание – это был Торощин. Можно предположить, что он сорвался с первой ступени. Настроение у нас подавленное, дует сильнейший ветер, такой, что из палатки не высунешься. Заболел Юра Моисеев, завтра спускается вниз.
Встаём в 4 утра, в 7 попытались выйти на восхождение, но вернулись из-за ветра. Решили дождаться следующего утра, может, стихнет. Юра с кислородом ушёл вниз. Костя перешёл на более удобное место Юры, мы с Шофиком остаёмся коротать время. Наша палатка стоит на полуполочке, ноги свешиваются. От недостатка кислорода очень хочется спать. Мы в каком-то забытьи, чтобы пошевелиться, необходимо приложить неимоверное усилие. Между нами стоит горелка, на ней кастрюлька с чаем. Сознание отмечает, что вода закипела, надо выключить горелку, но спать хочется больше. Стараюсь пробудиться, протягиваю руку, выключаю горелку и погружаюсь в глубокий сон. Просыпаюсь, когда чай уже остывает, палатка совсем сползла вниз. Я снова занимаюсь очагом, а Шофику предстоит работа посложнее – выход в открытое пространство и укрепление палатки.
Высота давит, недостаток кислорода отключает сознание. Так, наверное, замерзают на высоте люди, потому что сон – это обманчиво, спать нельзя в таких ситуациях, спасти может только движение.
Просидев целый день в палатке, мы ничего не высидели – наутро был такой же ветер. Ночью было очень холодно. 10 мая в 8 утра бужу Шавхата, раскочегарили горелку, из палатки высунуться нельзя. Гора вверх не пускает, отпустит ли вниз? Потихоньку начинаем готовиться к спуску. Самое жуткое – это надеть кошки, для меня это кошмар. Кое-как собрались, вылезли из палатки, в связи с неустойчивостью нашего жилья несу баллон к соседям. Лаврова уже не видно – ушёл вниз, Фарафонов с Маликовым копошатся, одевают кошки. Олежа укрепил кислородные баллоны, чтобы не скатились вниз, Костя уходит. Я наконец тоже надела кошки и пошла за Олегом, Шофик ещё укреплял палатку. Олег сделал пять шагов, остановился, я спросила – тебе плохо? Он что-то ответил. Спустились ещё метров на сто. Ветер крепчает, Кости не видно. Нас трое, Олег залезает в первую попавшуюся палатку отогреться, Шофик оставляет свой рюкзак и возвращается к нашим палаткам за кислородом для Олега.
В палатке нашли горелку. Пальцы у Олега синие, дала ему ударную дозу трентала, сама проглотила поменьше. Через час с небольшим Шофик приносит кислород и отправляет меня вниз. Потихоньку двигаюсь, на перестёжке улетает рукавица. Вскоре меня догоняют ребята, Шофик даёт мне шерстяную перчатку, говорит, встретимся на 7800 и уходит с Олегом.
Иду медленно, ветер всё сильнее и сильнее, причём чем ниже я спускаюсь, тем он крепче. Думаю только о том, что нужно добраться до лагеря 7800 и отдохнуть в палатке. Ветер уносит мой каремат, вырывает его из-под рюкзака, а мне уже всё равно. Я даже поймала его и придавила камешком, понимая, что это бесполезно.
Чем дальше я спускаюсь, тем труднее переставляю ноги. Шла борьба за жизнь – подняться в полный рост невозможно, поэтому я сползаю. Я наедине с горой, отчаянно цепляюсь жюмаром за верёвку, чтобы не улететь. Картина передо мной ужасающая: ни одной палатки, все лагеря разрушены ветром, вещи раскиданы, об отдыхе нечего даже думать – надо сползать дальше. На исходе сил добираюсь до фирна на высоте 7500, мужики далеко впереди и им не до меня. Настал такой момент, когда каждый сам за себя. Кроме нас на горе никого нет, я спускаюсь последней.
После фирнового спуска идёт небольшой подъём на седло, преодолеваю его так : три шага – остановка, ещё три шага – остановка и так две верёвки подъёма до перевала. Вваливаюсь в палатку, ложусь. Нет сил двигаться. Ребята дают попить воды. Нам всем тяжело, но нужно найти ещё силы добраться до АВС. Через некоторое время Костя, Шавхат, Олег и я продолжаем спуск, Сергея Лаврова не вижу – он ушёл раньше. Олегу хуже всех, он уже в темноте приходит в АВС.
Добрались до своей палатки. Не могу снять ботинки, при малейшем движении сводит мышцы. Кое-как разулась. После встречи первых восходителей осталось где-то граммов сто водки «Эверест», я выпила за погибших ребят и долго не могла уснуть.
12 мая.
Я в базовом лагере на заслуженном отдыхе. Сегодня гора, как нарисованная, заманивает, завлекает, зато ребята из группы Хайбуллина передают по связи, что дует сильный ветер и прорваться с перевала выше нельзя. Вовчика Фролова и Володи Тумялиса я не застала в лагере – у Фролова поднялась температура и их срочно отправили в Катманду и дальше домой. Валёк Макаров говорит, что ему отнимут несколько фаланг на ногах.
Мы отдохнём и предпримем ещё одну попытки штурма.
На 14-часовой связи Ринат передал, что Греков и Муравьёв вернулись из-за сильного ветра. Отсюда гора Как на Картинке, а на самом деле жуть. Дай Бог набраться сил, а там видно будет.
13 мая.
Три часа играли с Вальком то в нарды, то в шахматы. В перерывах он лечит Канчу – у него что-то с ногой, он хромает. Ветер не утихает даже в базовом лагере. Группа Хайбуллина находится в АВС – это Дима Греков, Дима Муравьёв, Дима Соболев. Канадцы спустились в базовый на отдых перед штурмом. Все ждут, когда стихнет ветер, но пока он не даёт заснуть даже внизу.
14 мая.
Погода без изменений, дует. Сегодня в Катманду уехали наши больные: Сувига, Овчаренко, Маликов, Моисеев, Тортладзе и с ними Зайра Халитова. Сувига сказал мне: «Люся, гора стояла и стоять будет. Не делай глупостей». Я пообещала.
Ходят слухи, что погода установится на период с 19 по 23 мая. Дай-то Бог!
15 мая.
Утро без ветра. Все спят. Я пью чай с молоком и сахаром, как в Казахстане, с китчен-боями. В сотый раз смотрю в подзорную трубу и мысленно прохожу последний гребень. Сомнений у меня нет – я в себе уверена. Главное, чтобы рядом был надёжный напарник по связке. Пока расклад такой: Фарафонов работает в связке с Лавровым, я с Гатаулиным. Шофик собирается идти без кислорода, а как сложится – не знает никто. Шавхата я знаю давно – он сильный альпинист, я не раз была с ним в горах, зато с Сергеем Лавровым и с Костей Фарафоновым нигде не была ни разу, ничего про них не знаю, но думаю, что они сильные альпинисты, потому что здесь слабых нет.
Отношения между людьми в горах не такие, как в городе. По моим наблюдениям, человеческие качества проявляются в экстремальных условиях, и мне совсем не безразлично, кто находится рядом. Это должен быть проверенный горами человек. Наверное, поэтому я прошу Андрюшу Молотова подняться со мной на Северное седло и подождать меня там. В этом человеке я уверена, могу на него положиться и знаю, что он меня дождётся.
Сегодня 9 дней, как погибли ребята. Мы даже не знаем, как это случилось. Может быть, наше восхождение что-то прояснит. Вечером вспомнили о них, выпили по глотку, сложили тур из камней в форме Эвереста. В базовом лагере есть место, где устанавливают каменные плиты с высеченными на них именами погибших на Эвересте альпинистов, такую плиту мы установим позже. В лагере стоят их пустые палатки, их треплет ветер. Привязанные к палаткам российские вымпелы беру себе на память…
Ветер не утихает, дует с постоянной силой. Завтра выходим.
16 мая.
Могу написать только одно слово: ВЕТЕР. После завтрака отправляемся в АВС. Дима Греков передал по связи, что они собираются выйти с Северного седла на 7800, шеф рекомендует им не тратить зря силы. За семь часов мы с Андрюшей доходим до лагеря АВС, перекусив в промежуточном лагере. В АВС погоды нет, трое Димок пока на перевале, Ринат Хайбуллин в АВС – он отказался от восхождения из-за плохого самочувствия. Канадцы Энди и Пол ещё сидят в базовом, ждут полнолуния, третий у них приболел и на гору не пойдёт.
17 мая.
Утро, как всегда, хорошее. Мы не планировали выход на сегодня, но Ерванд Тихонович передаёт, что 21 числа ожидается усиление ветра и рекомендует нам идти на перевал, что мы и сделали. Группа Рината уже под руководством Грекова уходит выше, из-за ветра они поставили палатку на 7600.
22 мая.
Всё кончилось. 29 мая в 15.20 мы были на вершине Эвереста. Видимость была хорошая.
Хронология выхода
16 мая. Лагерь АВС.
17 мая. Северное седло.
18 мая. Лагерь 7600.
19 мая. Лагерь 8300.
20 мая. Вершина.
На 8300 заболел Шавхат Гатаулин. Срочно вниз! В лагере 7600 его ждал Миша Михайлов и Андрей Молотов. На 8300 нас осталось шестеро: Костя Фарафонов, Сергей Лавров и я в одной палатке, метром на сто ниже нас в палатке Дима Греков, Дима Муравьёв, Дима Соболев. Решили выход обеих групп назначить на 4 утра. Переговаривались по рации, договорились, что группа Грекова подходит к нашей палатке и дальше мы идём вместе.
Утром снег с порывами ветра, очень темно, маршрута не видно. Все ждём рассвета в нашей палатке. В 7 утра на маршрут выходит первая связка Греков – Муравьёв, затем уже по одному выбираемся из палатки и уходим. На вершину я взошла в связке с Димой Муравьёвым. Мурашик достал рукавичку, и мы написали кто что хотел, я написала: «Здесь была Люся Савина. Спасибо Вам, Боги».
Тороплю ребят, надо спускаться. До 8300 добрались ночью, нас ждали Костя и Сергей, они спустились раньше и приготовили чай. Много пьём и полуспим. Вот и всё. В лагере на 7600 меня ждал Андрюша Молотов, дальше спускаемся вместе.
На 8700 навсегда остались Коля Шевченко и Ваня Плотников, на 8300 – Саша Торощин. Пусть Земля Эвереста будет им пухом, они стали частичкой самой большой горы мира.
Л. Савина
